Миры Создателей. Вик и Софи. Часть 1 - Александра Мазз

– Все нормально, – выдавила я из себя.

– У тебя что-то болит? Давай я отведу тебя к медсестре?

– Медсестра мне не поможет. Я просто хочу побыть одна. Можешь оставить меня?

– Когда человек говорит, что хочет побыть один, то в большинстве случаев это означает, что ему нужен друг, – не унимался он.

– Мне нужен другой друг, – бросила раздраженно я, вставая на ноги.

Вик молчаливо смотрел на мои попытки привести себя в порядок, а затем помог поднять сумку.

– Я бы мог стать тем, кто тебе нужен, – тихо произнес он, взяв меня за плечи и повернув таким образом, что мы оказались друг напротив друга.

Я посмотрела ему в глаза, и по какой-то причине мне стало спокойно, боль и грусть сами собой куда-то исчезли. Его глаза излучали теплоту и искренность, а слова приводили мои хаотичные мысли в порядок. Он порылся в своем рюкзаке, достал бутылку с водой и протянул мне.

– Выпей, обычно становится легче. Если пить небольшими глотками организм отвлечется на глотательные движения, восстановится дыхание и сердечный ритм, и ты почувствуешь себя лучше, – словно врач советовал он.

– Есть хоть что-то, в чем ты не разбираешься? – кротко заметила я, но все же взяла бутылку и сделала несколько медленных глотков.

– Конечно, есть, – усмехнулся он. – Например, женская душа для меня – потемки! То вы смеетесь, через минуту плачете, потом снова смеетесь. Вас так легко обидеть, не имея при этом такой цели.

– Ну, я тебе больше скажу – наша душа и для нас самих потемки, поэтому даже не старайся сделать какое-то логическое заключение на этот счет.

– Так, может, тогда не стоит и вовсе расстраиваться? – с теплотой в голосе произнес он.

– Если бы это было так легко! – отвернувшись от него, сказала я. – Если бы человек мог контролировать свои чувства, никто бы в этом мире не страдал. Выбирали бы себе пару, договаривались о взаимной любви, программировали себя на счастливую жизнь до смерти, и все были бы довольны. Но, увы, так не бывает!

– Да, так не бывает, – вздохнул Вик и немного позже спросил: – Значит, это – причина твоих слез?

На улице не было ни души. Я не могла точно сказать, сколько мы простояли на стоянке.

– А тебе разве не пора идти на занятия? – спросила я, пытаясь сменить тему.

– Звонок уже прозвенел, и так как в гимназию опоздавших не пускают, как минимум сорок минут у меня еще есть.

– Извини, если я была груба. Я благодарна тебе за участие, но со мной все в порядке и, пожалуй, я поеду домой. Спасибо за воду, – стараясь не смотреть ему в глаза, протянула бутылку я.

– Не за что. Можешь оставить ее себе. Как ты доберешься до дома? – поинтересовался Вик.

– Пойду на остановку и дождусь автобуса, – с досадой произнесла я.

Не хотелось добираться домой на общественном транспорте. Меня могли увидеть и доложить папе о прогуле.

– Жаль. Я хотел тебе кое-что показать, – интригующе произнес Вик.

– И что же?

– Пойдем, и увидишь сама.

Я согласилась. Мне было интересно, что же такое собирался показать мне Вик в гимназии, в которой проучился в разы меньше, чем я. Мы прошли по заснеженной тропинке к обратной стороне здания. Оказавшись между боковых стен пристроенного закрытого корпуса, Вик наконец остановился и довольно объявил:

– Мы пришли.

– И что же здесь интересного? – непонимающе осматривалась я.

– Вчера после уроков я решил прогуляться и заметил, что окна в этом корпусе выполнены не по евростандарту, а как в домах очень старой постройки. В таких окнах, оконная рама состоит из двух стоек, по которым движется одна из створок, одной перекладины, размещенной сверху окна, и подоконника, – пояснил он.

Я обратила внимание на указанную им конструкцию. И действительно эти окна отличались от привычных мне.

– Во всех остальных окнах я заметил наличие замка, фиксирующего его подвижную часть. А на этом его нет, значит, створку можно открыть снаружи.

– Ты что же, собрался пробраться внутрь? – решила прояснить его намеки я.

– Не без твоей помощи, – подтвердил он.

– Я туда не полезу! – наотрез отказалась я. – Нас могут отчислить за такое!

– Ну, пожалуйста! – умоляюще посмотрел он.

– Вик, не проси меня! Я не стану этого делать. Зачем тебе это?

– Разве тебе не интересно, что там внутри и почему школу так спешно закрыли? Я вот хочу узнать. Может, там есть нечто, связанное с моей мамой. Ее ведь закрыли сразу после ее смерти, наверняка, что-то осталось, – с надеждой произносил он.

– Прошло столько лет! Даже если что-то такое и было, то это давно уже выбросили или перенесли в другое место, – пыталась разубедить его я.

– А если нет? Я сам хочу в этом убедиться, – не унимался он. – Между прочим, ты мне должна!

Я с удивлением приоткрыла рот.

– Да, да! Это расплата за тест, – деловитым тоном произнес он.

– Отлично, а как же Кати? – возмутилась я.

– Расплатишься за вас обеих.

Я поверить не могла! Надо будет вычеркнуть из списка его положительных качеств благородство. Правда, мне самой было интересно, что же находится за стенами этого таинственного корпуса, поэтому я решила уступить и согласиться.

– Хорошо.

Вик осторожно осмотрелся.

– Я тебя подсажу, а ты попробуй поднять нижнюю створку вверх, – скомандовал он.

– А как же «вам не за что меня по десять раз благодарить»? – повторила его вчерашние слова я, готовясь поставить свою ногу в его замок из пальцев.

– Ты застала меня врасплох. Я не знал что ответить, – ровным голосом произнес он, приподнимая меня вверх.

Я оказалась на уровне середины окна и усилием рук попыталась приподнять створку, но та не поддавалась. Неизвестно как долго эти окна никто не открывал.

– Не получается, – с огорчением произнесла я при очередной попытке.

– Попробуй еще раз у самого нижнего края, – посоветовал он.

Я напрягла все свои мышцы и толкнула створку вверх. Она приподнялась на несколько сантиметров. В душе я ликовала! Просунув свои пальцы в образовавшийся зазор, я со всей силы потянула вверх и окно открылось.

– Ура! Получилось! – радостно провозгласила я, оглядываясь на Вика.

– Отлично! Теперь аккуратно полезай внутрь.

Я перенесла вес тела на ногу, которую поддерживал Вик и, зацепившись за раму, протолкнула туловище вперед, а затем, перебросив ногу через окно, запрыгнула внутрь комнаты. Спустя пару секунд, легким движением подтянулся и забрался Вик.

– Ого! – удивилась простоте его движений я. – Да ты силач!

– Приятно, что ты только заметила, – иронично произнес он, опуская створку окна.

– Я замечала раньше… Ну, что ты, – пыталась подобрать слова я, – в хорошей физической форме. Просто…

– Я понял, – странно улыбнулся он.

«Кто выпускает слова из моих уст? Пожалуйста, создайте цензуру для подобных изречений!» – взмолилась про себя я. В последнее время я часто не контролировала свою речь, за что потом сгорала от стыда. Это – один из таких случаев.

– Между прочим, проникновение в административное здание – это статья, – поспешила сменить тему я.

– Тогда постарайся, чтобы тебя не поймали, – с ухмылкой предупредил Вик и сделал пару шагов вперед.

Мы осмотрелись. Окно, через которое мы влезли, принадлежало кабинету химии, насколько я могла судить по различным пробиркам и колбам на столе у доски. По периметру помещения в ряд были расставлены парты и стулья из аристократичного черного дуба. В столах посередине, чуть ближе к краю длинной стороны, были вмонтированы раковины малого диаметра и краны с холодной водой. В целом рабочее место на вид смотрелось довольно дорого. По обеим сторонам стола имелись специальные ниши для хранения учебных принадлежностей, которые при необходимости можно было убрать во время проведения опытов внутрь. Каждая деталь учебного пространства школьника была четко продумана. Жаль, в нашей гимназии все было по-другому.

Пока Вик обходил кабинет, старательно что-то выискивая, я подошла к противоположной стене от окна и осмотрела учебные пособия и таблицы, пестрящие яркими красками. Все вроде бы казалось привычным в этих химических подспорьях, но имело одну странную особенность. Информация на плакатах размещалась таким образом, что после напечатанного текста снизу или сбоку оставлялось много незаполненного места, что придавало общей картине довольно неэстетичный вид. Слева от графических пособий висели портреты выдающихся ученых-химиков. Некоторых я даже узнала, среди них были: создатель периодической системы химических элементов – Дмитрий Иванович Менделеев, внесший неописуемый вклад в развитие химии, как науки, Александр Михайлович Бутлеров, открывший теорию химического строения, Роберт Бойль, открывший закон изменения объема газов с изменением давления и всем знакомый лакмус, Антуан-Лоран Лавуазье, совершивший множество практических открытий с помощью процесса горения, Нильсон-Хенрик Дэвид Бор, создавший первую квантовую теорию атома водорода, Владимир Иванович Вернадский, основавший геохимию, Жозеф-Луи Гей-Люссак, Михаил Васильевич Ломоносов, Николай Дмитриевич Зелинский, Карл-Вильгельм Шееле и Амедео Авагадро. Было много и неизвестных мне фамилий под фотографиями: Фридрих Август Кекуле, Владимир Васильевич Марковников, Анри-Луи Ле-Шателье, Джозайя-Уиллард Гиббс, Сванте-Август Аррениус, Гленн Теодор Сиборг, Лев Александрович Чугаев и множество других. Конечно, я не была знатоком химической науки и не разбиралась в научных достижениях каждого из представленных ученых, но их список показался мне несколько субъективным. Одна часть стены вообще пустовала и не несла никакой функциональности.